Семёнова "Волкодав"
Одинокая птица над лесом кружит,
Догоревшее солнце уходит с небес.
Если шкура сера и клыки, что ножи,
Не зови меня волком, стремящимся в лес.
Годовалый щенок любит вкус молока,
А не крови, бегущей из порваных жил.
Если вздыблена шерсть, если страшен оскал,
Расспроси-ка сначала меня, как я жил.
Я в кромешной ночи, как в темнице тонул,
Забывая, что есть над землёй небосвод,
Там я собственной крови изрядно хлебнул,
До чужой лишь потом докатился черёд.
Я в темнице сидел и в капкан попадал,
Но к ярму привыкать не хотел и не мог,
И ошейника нет, чтобы я не порвал,
И цепи, чтобы мой удержала рывок.
Не бывает на свете тропы без конца,
И следов, что навеки ушли в темноту,
И ещё небывает, чтоб я подлеца
Не настиг на тропе и не взял на лету.
Я бояться отвык голубого клинка
И стрелы с тетивы за четыре шага.
Я боюсь одного: не успеть до рывка
Не услышав, как хрустнет хребет у врага.
Вот бы где-нибудь в доме горел огонёк,
Вот бы кто-нибудь ждал там меня вдалеке,
Я бы спрятал клыки и улёгся у ног,
Я бы мирно прижался бы к детской щеке.
Я бы верно хранил и любил, и берёг
Просто так, за любовь, улыбнувшихся мне.
Но ведь нет никого, и по прежнему путь одинок,
И охота завыть, вскинув морду к луне.